Архів категорії: Освіта і культура

ІІ Відлуння Міжнародного фестивалю документального кіно про права людини

Адреса проведення заходу : вул.Гончара 4, арт центр я галерея

Чеський центр у Києві запрошує Вас на ІІ Відлуння Міжнародного фестивалю документального кіно про права людини «Один світ», яке відбудеться з 15 по 17 грудня у Дніпропетровську.

Jeden svět/Оne World – це чи не найбільший у світі правозахисний фестиваль документального кіно, одна із найголовніших подій Чехії, що охоплює більше 40 міст та притягує близько 100 тисяч відвідувачів щороку. Соціально-політичне життя, захист довкілля, міжнародні конфлікти – далеко не все коло питань, що охоплюють покази. Окрім того фестиваль визначає кращого режисера у своїй галузі та пропонує зацікавленим партнерам проводити своєрідні відлуння фестивалю у своїх країнах. Наприклад, учасниками цієї події вже стали: This Human World з Австрії, One World Berlin, Watch Docs. Human Rights in Film IFF у Польщі, Guth Gafa Documentary Festival з Ірландії та чимало інших помітних фестивалів.

Відлуння «Одного світу» у Дніпропетровську представить три фільми та тематичні дискусії, а також читання, присвячені соціальній поезії Дніпропетровська та Острави.

15 грудня  

18:00

Прес-конференція за участі Надзвичайного та Повноважного Посла Чеської Республіки в Україні Івана Почуха, колишнього міністра з прав людини Чеської Республіки Джаміли Стеглікової, визначних активісток в галузі прав людини Вєри Роубалової-Костланової та Петрушки Шустрової, документаліста та громадського активіста Бржетіслава Рихліка, чеських журналістів Івана Мотиля та Їржі Пеняса.

18:30  «Немає хартії без андеґраунду», режисер Бржетіслав Рихлік, 52 хв.

За заснуванням Хартії 77 стоять політичні процеси над чеськими андеґраундними музичними гуртами Plastic people of the Universe і DG 307.

Після показу відбудеться бесіда з режисером Бржетіславом Рихліком та дискусія «Культура під загрозою», в якій крім колишнього міністра з прав людини Джаміли Стеглікової візьмуть участь підписанти Хартії 77 Петрушка Шустрова та Вєра Роубалова.

16 грудня 

18:30   «Чорна перлина versus Сталеве серце»: вечір поезії Острави й Дніпропетровська. 

Подія, яка поєднає у собі поезію третіх за величиною міст України й Чехії – Острави й Дніпропетровська, а також сталеварні й гірничі регіони Сілезії й Дніпропетровської області. Протягом одного століття ці два регіони були позбавлені свого коріння, підлягли кардинальним змінам щодо соціального й культурного упорядкування, а місцева поезія занурюється в теми застільної філософії виживання. Розмова про поетичну мову, яка народжується поміж життям у темряві шахт, червоним багаттям високих печей і екзальтованими розмовами в шахтарських барах.

19:00 «Ольга», режисер Мірослав Янек, 87 хв.
Цей документальний фільм – не розповідь про чиюсь біографію, це особистий портрет відомої особистості – першої леді Ольги Гавел. Самобутня жінка, відома загалу як дружина Вацлава Гавела й засновниця фонду «Комітет доброї волі», постає перед нами з іншого, непублічного боку. Янек не зосереджується на офіційних біографічних датах, про Ольгу більше говорять досі не опубліковані архівні кадри та фотографії, а також приватні спогади друзів.

Після показу відбудеться бесіда «Жінки й дисидентський світ» за участі юристки та колишнього віце-президента нижнього палати чеського парламенту Ганни Марванової, політичних в’язнів та дисиденток за комуністичної доби Вєри Роубалової та Петрушки Шустрової.

17 грудня 

18:30 «Справа Церван», режисер Роберт Кіргоф 

Людмилу Церван, доньку полковника Цервана, вбили 37 років тому. У справі, розслідування якої триває вже ось скоро 40 років, відзначився й колишній президент Ґустав Гусак. У ході розслідування було проведено десятки допитів й арештів, а також маніпуляцій, шантажу, приховування інформації та давання неправдивих свідчень. Через п’ять років слідства соціалістичний суд засудив групу з семи молодих чоловіків сумарно до 108 років ув’язнення. Без достовірних доказів і свідчень кожен із них відсидів у найгірших в’язницях Чехословаччини довгі роки, доки революція 1989 р. не принесла шансу на повторний судовий процес. У 2004 р. усупереч новим доказам, які піддавали сумніву їхню вину, підсудних знову визнали винними. Сьогодні ці семеро чоловіків уже похилого віку стверджують, що вони стали заручниками політично-судової системи комуністичного режиму, і зараз чекають на рішення Європейського суду з прав людини – це остання інстанція, яка може вирішити, чи помруть вони вбивцями.

Після показу відбудеться бесіда «Юстиція і право» з провідним чеським юристом Ганою Марвановою та колишнім міністром з прав людини Чеською Республіки Джамілою Стегліковою.

Гості:

Ганна Марванова, 1962 р.н., відома чеська адвокатка, політик і антикорупційна активістка. У минулому депутат нижньої палати чеського парламенту та її віце-прем’єр-міністр, до останнього часу – перший заступник міністра юстиції.

Вєра Роубалова, 1947 р., відома дисидентка єврейського походження в часи комуністичного тоталітарного режиму, яка виростила чотирьох дітей і дотепер займається психотерапією та працює з біженцями.

Джаміла Стеглікова, народилася в 1962 р. у Казахстані, з 1992 р. має чеське громадянство. Лікарка, університетська професорка і політик. З 2007 р. по 2009 р. була міністром із прав людини й національних меншин. Залишила посаду за власним бажанням.

Петрушка Шустрова, 1947 р.н., у часи несвободи була політв’язнем, дисидентка, зараз відома журналістка та перекладачка з англійської та польської мов.

Еллі Тіліу, 1968 р.н., художниця і поетка.

Петр Мінаржік, 1975 р., видавець драматургії, режисер і журналіст. Окрім цього засновник одного з найвизначніших літературних фестивалів у Європі «Місяць авторських читань».

Іван Мотил, 1967 р., поет, редактор і публіцист важливого чеського політично-культурного журналу Týden.

Бржетіслав Рихлік, 1958 р.н., режисер, публіцист, викладач JAMU, громадський активіст.

 

 

Павел Хазан: все мужчины до 65 лет в Украине должны быть военнообязаны

520x779Я занялся “Фондом оборони країни”, потому что нам необходимо было финансировать добровольческие батальоны и подразделениия Министерства обороны. И это нужно делать официально, то есть не просто, как волонтеры на карточку, а все-таки массово. Мы хотим и пытаемся делать так, чтоб помощь была системной. И правильно было бы, что все это работало на уровне Министерства обороны, ведь все-таки не фонды должны финансировать армию, а есть бюджет, куда мы платим налоги.

Павел Хазан – советник главы Днепропетовской областной госадминистрации, председатель правления “Фонда оборони країни”, командир подразделения спецсвязи.

Я всегда был патриотом. Куда бы я ни ехал – повсюду вожу с собой украинский флаг.

Я считаю себя украинцем. Древняя еврейская фамилия Хазан означает поющего в синагоге человека, молящегося Богу от имени собравшихся. С детства я занимаюсь музыкой, играю на разных инструментах,сочиняю пьесы для гитары и фортепиано, песни, в том числе и на свои слова. Со школьных лет увлекался физикой, особенно электроникой. Окончил радиофизический факультет Днепропетровского госуниверситета. В 18 лет основал молодежную экологическую организацию.

Я был уверен, что режим Януковича падет под напором критической массы народа, осознавшего свою ответственность перед нынешним и будущими поколениями. Некоторые упрекали меня за неоправданный оптимизм, а теперь вспоминают, что, предсказывая в ноябре прошлого года дату падения Януковича, я ошибся лишь на месяц.

Вскоре после ноябрьских событий я поехал на Майдан в Киев. И там понял, что необходимо создавать подобные Майданы в каждом городе страны. Считал, что особенно необходимо это делать в регионах, где Янукович и его сообщники получали большинство на выборах – ведь важно не только организовать уличное противостояние властям, но и путем информирования, агитации и личного примера вовлечь в это движение широкие народные массы.

Я был одним из организаторов и активным участником Майдана в моем родном Днепропетровске. К нам на митинги на Европейской площади с каждыми днем приходило все больше днепропетровцев. Но как-то поздним вечером на лагерь, который мы там организовали, напали титушки и разрушили его на глазах наблюдавшей за этим милиции.

Мы стали проводить еще более многолюдные митинги в парке Глобы у памятника Чкалову. А 26-го января собравшийся там народ решил подойти к зданию Областной администрации, чтобы передать руководству области принятую на митинге петицию с нашими требованиями. Подход к администрации был заблокирован огромным количеством спецназовцев и милиции в полном боевом оснащении, с тыльной стороны здания был залит каток. А за силовиками были видны вооруженные битами и чем-то еще титушки.

Мы пришли туда, хотели пообщаться с тогдашним руководством. Пообщаться нам удалось очень кратко, после этого одного из наших товарищей забрали в тюрьму. Всю ночь мы пытались его оттуда освободить, а потом начали поступать сигналы, что меня вот-вот арестуют. Пришлось уехать и продолжать свою деятельность из-за границы.

Я выступал на конференциях в Брюсселе и в Амстердаме, встречался с европейскими политиками и журналистами влиятельных изданий. Объяснял им суть событий в Украине, рассказывал правду о реальных фактах.

Сразу по возвращении на Родину я участвовал в организации штаба национальной защиты. А когда возникла опасность вторжения на Восток – занимался вместе с товарищами организацией полка национальной обороны.

Сейчас все мое время занято работой: занимаюсь “Фондом оборони країни”, советник губернатора, кроме этого командую подразделением спецсвязи. В общем – не до сна. В этих выборах я решил не участвовать. Считаю, что сейчас более эффективен в своей нынешней деятельности. И вообще мне внутренне трудно соединить выборы и АТО, куда мы регулярно ездим, где стрельба, раненые и погибшие. Хотя понимаю, что нужно выбирать новую Верховну Раду.

Когда туда баллотировался в 2012г., то опирался на 20-летний опыт своей общественной деятельности, множество выполненных проектов, конкретный опыт работы в качестве консультанта в Верховной Раде и в парламентах Великобритании и Шотландии.

Мне тогда было запрещено проводить собрания со своими избирателями практически во всех учреждениях. Мой соперник по округу – выдвиженец Партии регионов, большой железнодорожный начальник полностью блокировал мою деятельность. Он был в ежедневно по 4 часа на разных каналах ТВ. А я – 15 минут за все выборы.

Я уверен, что в нашей стране достаточно людей с хорошим образованием и положительным опытом, людей, которые могут честно, патриотично и профессионально работать в Верховной Раде. Но для оптимизации нашего парламента необходимо принятие соответствующего законодательства, участие в выборах партий европейского типа, равные возможности партий и кандидатов, контроль общественности. И главное – значимый запрос общества на ответственный, действенный, квалифицированный и патриотичный парламент.

Но сейчас я сосредоточен на деятельности по отражению вражеской агрессии.

Наша армия недостаточно снабжена радиосвязью. Обычно на нее должно тратиться порядка 5-7% бюджета. Поэтому я пришел к руководству области с идеей внедрения цифровой спецсвязи в нашей армии. Поначалу это не было воспринято – ведь на это была нужна огромная сумма. Но я продолжал настаивать.

Ведь главное- это сохранить жизнь наших защитников. Ведь когда началась война, подразделениия в зоне АТО были снабжены аналоговыми радиостанциями, которые прослушивались врагом. И это было причиной гибели многих наших людей.

Мои аргументы были наконец приняты, и мы стали закупать цифровые станции. А потом и все Министерство обороны перешло на цифровые системы. Сейчас мы снабдили цифровой радиосвязью добровольческие батальоны и подразделения вооруженных сил, потратили много фондовых денег, порядка десяти миллионов на радиосвязь. Например, в Мариуполе, там где была граница, которая сейчас уже подвинулась, мы обеспечили погранвойска нашими радиостанциями. Они стали взаимодействовать с батальоном “Днепр”, с ротой, которая там стояла. А до этого они переговаривались по мобильным телефонам в российском роуминге.

В зону АТО мы ездим с самого начала боевых действий. Занимаемся там наладкой, установкой, настройкой, развитием систем связи. Все это тяжелая техническая работа. Иногда нужно залезть на 50 метров на вышку. Иногда нужно где-то в очень неудобном месте поставить антенну. Нередко – это риск для жизни. Приходилось быстро учиться войне, ведь раньше я никогда особо военной деятельностью не интересовался, меня никогда не тянуло к оружию. Во время первых инсталляций была большая опасность, что может снайпер снять. Но все равно лезли, делали свое дело. Хотя и от огня бежать из-под того же Мариуполя приходилось. Бронированной техники у нас нет, я был за рулем пикапа и гнал со скоростью 150-160 км в час по непонятной дороге, когда мы понимали, что за нами может начаться какое-то движение, начнут обстреливать. Но мы регулярно ездим на полигоны, занимаемся стрелковой, тактической подготовкой, мы умеем стрелять, и если будет нужно, достойно ответим.

Я занялся “Фондом оборони країни”, потому что нам необходимо было финансировать добровольческие батальоны и подразделениия Министерства обороны. И это нужно делать официально, то есть не просто, как волонтеры на карточку, а все-таки массово. Фонд поддерживает много батальонов и расширяет область поддержки. Мы стараемся давать отчетность на сайте. Бухгалтерия у нас прозрачная. Поступления приходят от обычных людей до крупных компаний. Кто-то дает 50 гривен, а кто-то несколько миллионов. Сейчас будем делать аудит, потому что будем работать еще и с международными организациями. Работаем в каком-то авральном режиме: закупаем-отдаем, закупаем-отдаем. Мы хотим и пытаемся делать так, чтоб помощь была системной. И правильно было бы, что все это работало на уровне Министерства обороны, ведь все-таки не фонды должны финансировать армию, а есть бюджет, куда мы платим налоги.

Мы всегда жаловались, что дороги у нас плохие или мэр негодный, или страдали, что у нас воду отключили, а, на самом деле, по сравнению с положением “мир и война” – эти вещи уже не замечаешь.

С приходом войны я очень четко стал ощущать, что мир – это очень шаткое состояние общества. Оказывается, себя, свою территорию, свое общество необходимо защищать от внешнего врага. Потому что он – реальный, он стреляет из автоматов, пулеметов, гранатометов, “градов”. Теперь я абсолютно уверен, что все мужчины в Украине до 65 лет должны быть вооружены, они должны быть военнообязанными, должны каждый год проходить переподготовку. Они должны уметь бегать, прыгать, стрелять. Знать все тактические приемы и иметь военные специальности. И мы должны уметь мобилизовать армию точно так же, как мобилизуют в Швейцарии. Там буквально за несколько дней могут мобилизовать 5 миллионов человек. У каждого мужчины есть боевое оружие. Многие люди, кстати, к этому готовы. Это удивительно, но никто не ожидал, что общество вот так поднимется. Оказалось, что у многих есть оружие, а те, у кого не было – купили. И все готовы, просто нужно дать возможность. Но нужно теперь сделать так, чтоб были Вооруженные силы. То есть добровольческие батальоны – это классно, но это – лишь переходной этап. Несмотря на то, что мы создатели многих этих батальонов, считаю, что все бойцы должны быть четко в структуре Вооруженных сил и Национальной гвардии. Должна быть цивилизованная европейская полиция с четко определенными правами и обязанностями.

Сейчас нами делается очень много для того, чтоб обезопасить Днепропетровск, область и не допустить войну сюда. Но когда попадаешь в Киев, в особенности в разные ведомства,типа “Укроборонпрома” или Министерства обороны, возникает впечатление,что попадаешь в другой мир, где люди живут другой жизнью.

Многие в столице по-прежнему занимаются дерибаном государственных денег. Кто-то уходит на каникулы. Органы государственной власти нужно быстро и реально очищать от коррупционного прошлого.

Наш Днепропетровск – мирный, красивый, спокойный. Но если вы попадаете в администрацию, если вы попадаете в штабы, в больницу Мечникова, в разные организации, вы ощущаете, что здесь люди действуют в военной обстановке. В обладминистрации люди работают порой до двух часов ночи.

И вроде бы нужно отдохнуть, чтоб как-то функционировать, но сейчас – не до отдыха. Вот сегодня я встретил своего друга из батальона “Днепр”, командира роты. Он мне сообщил, что один наш товарищ погиб. Когда об этом слышишь, понимаешь, что ты должен сделать все, чтоб защитить наше государство. Вчера мы с этими ребятами общались, а сегодня их убили враги. Мы глубоко осознаем наш долг завершить победой то дело, за которое они погибли..

Мы здесь во многих вещах искоренили коррупцию. То есть, где-то поменяли людей, где-то люди просто поняли, что так нельзя. Мы – разные люди, которые пришли из разных сфер, но все очень слаженно работают. Стараемся быть друг к другу очень толерантными, потому что у нас есть четкая цель и четкая стратегия.

Игорю Валерьевичу предлагали баллотироваться в президенты. Он, по-моему, более популярный человек, чем Порошенко. Если бы он пошел в президенты, то выиграл бы. Но у него свое мнение.

Я очень надеюсь, что скоро закончится война, мы все наши наработки по связи отдадим военным и будем заниматься своими мирными делами.

Один из моих многочисленных планов на жизнь – это сделать нормальную транспортную инфраструктуру в Днепропетровске. Передавать этот опыт и сделать это по всей Украине. То есть, мы должны добиться того, чтоб перемещение в пространстве стало эффективным. Мы должны создать условия для того, чтобы люди могли перемещаться на велосипедах, ходить пешком, пользоваться удобным и экологичным коммунальным транспортом.То есть, необходимо сделать инфраструктуру города максимально удобной для человека, а не для автомобилей. Я хочу и буду заниматься этим.

Мы должны развивать культуру, мы должны развивать гуманитарную среду. Для меня это понятие, которое в себя включает литературу, культуру, музыку, изобразительные искусство, архитектуру, лучшие народные традиции лайфстайл и так далее. Это не означает что-то исключительно однозначное: вышиванки или говорить по-украински. Например, для меня и русский, и украинский – два родных языка, на которых я говорю с детьми. Русский язык – это тоже часть украинской культуры. И я абсолютно уверен, в том, что – это не собственность России. Поэтому в нашу гуманитарную среду, в том числе, входит и русский язык. Мы всегда можем поговорить по-русски. Но развивать и внедрять украинский язык необходимо во все сферы жизни. Ведь именно этот язык должен идентифицировать не только украинский этнос, но и всю украинскую нацию.

Текст: Леонид Исаков,

Фото: Вика Ясинская, Цензор.НЕТ

Источник:http://censor.net.ua/r309594

 

 

Павел Хазан: Российская путинская диктатура становится опасней гитлеровского нацизма

Советник главы облгосадминистрации, председатель правления «Фонда оборони країни», член исполкома Международной экологической организации «Friends of the Earth Europe», командир подразделения спецсвязи, ученый-эколог, общественный деятель, участник майданов, музыкант, поэт, композитор, еврей и патриот Украины – это все о нем, о Павле Викторовиче Хазане.

– Помните серию самых коротких анекдотов, в которых ерничали над несовместимостью евреев с некоторыми профессиями: еврей-космонавт, еврей-шахтер, еврей-сталевар или еврей в армии.

– Помню. Но я как-то совместился и с радиофизическим факультетом Днепропетровского университета, который готовил специалистов для космоса, и с подготовкой на военной кафедре по специальности «Системы и комплексы военной связи». И для меня это абсолютно нормально. Я считаю себя патриотом Украины. Здесь живет моя семья, родители, жили предки. Мои прадедушка и дедушки участвовали во Второй мировой войне. Поэтому полагаю, что я просто иду по их стопам: я – офицер запаса и обязан защищать свою семью, народ, страну. Честно признаться, никогда не думал, что когда-нибудь придется использовать свою военную специальность по назначению. Когда начались военные действия на востоке Украины, решил, что могу быть полезным именно этим. В итоге стал инициатором развития цифровой радиосвязи в наших добровольческих батальонах и армейских подразделениях, участвующих в АТО. И в этом направлении сделано достаточно много, это уже работает.

– Можно расшифровать: что сделано и что работает?

– Закупаем оборудование для цифровой радиосвязи, устанавливаем, настраиваем и развиваем сети. Например, оборудовали высокотехнологичной системой видеонаблюдения один из прифронтовых аэропортов, что позволяет отслеживать, приближать, фиксировать и записывать передвижение всех объектов в большом радиусе. Такое же оборудование будем устанавливать и в других важных точках.

– Что собой представляет ваше подразделение?

– Официально называется отдельное подразделение спецсвязи. Пока состоит из 20 высококлассных связистов и 20 специалистов с инженерными и сопряженными специальностями. В большинстве – это офицеры запаса, добровольцы. Работы с каждым днем прибавляется, и в скором времени штат увеличится до 60-80 человек. Я – командир этого подразделения. Дислоцируемся в Днепропетровске, но понятно, что для работы практически еженедельно выезжаем в зону боевых действий. Взаимодействуем с войсками связи Минобороны, с отделом связи нацгвардии, с управлением связи пограничной службы.

– Как вы стали добровольцем? Пошли в военкомат?

– Нет, это подразделение создано при поддержке обладминистрации во время формирования батальона «Днепр», у истоков которого стоял и ваш покорный слуга. Понимая, что нормальной цифровой закрытой радио-связи в войсках нет, пришел и сказал, что необходимо развивать это направление.

– Недавно в Интернете прочел, что два днепропетровских еврея Хазан и Машинсон, которые заведуют спецсявзью батальона «Днепр», работают даже в шабат.

– По причине занятости ребят на своих мирных работах, системы радиосвязи в зоне военных действий устанавливаем по выходным. Выезжаем в пятницу вечером, когда порядочные евреи зажигают шабатные свечи. Но мы с Геннадием Машинсоном решили, что делаем благое дело, спасаем жизни побратимам. Для нас это своего рода мицва!

– Еще весной говорили, что в районах АТО связь, вернее, ее отсутствие – чуть ли не самое слабое место наших военных.

– Действительно, нормальной связи у нас не было. Бойцы, командиры и командование АТО в основном пользовались мобильными телефонами, которые мало того, что прослушивались, так их еще использовал противник для обнаружения и уничтожения цели. А из-за разрушения коммуникаций зачастую и они не работали. Для взаимодействия подразделений необходима цифровая оперативно-тактическая связь, которую не смог бы прослушать противник. Мы сделали такую связь.

– Приходилось бывать под пулями?

– Последний раз наша группа выезжала в зону АТО несколько дней назад и попала под обстрел. Жизнь нашего друга спас бронежилет, в который угодила автоматная очередь. Запомнился и один из первых выездов в совсем не мирный тогда Мариуполь. Там нас накрыл артиллерийско-минометный обстрел. На прошлых выходных также выезжали в Мариуполь и его окрестности, где в 3-х км от нас работала артиллерия.

– Сами-то владеете оружием?

– Непосредственно в боях участвовать нам не положено, но стрелять умеем нормально – регулярно занимаемся с инструкторами. Кроме того, в подразделении есть боевые офицеры, прошедшие не одну горячую точку…

– Говорят, причина наших неудач и больших потерь – бездарность командования.

– Уровень подготовки многих армейских офицеров-связистов – от командующего войсками связи до последнего инженера – очень высок. В основном, это практики, прекрасно разбирающиеся в современных системах связи. Отнюдь не их вина, что этих современных систем в армии нет!.. По сути, не было и армии, в которой много лет все целенаправленно разваливалось, уничтожалось и разворовывалось. А по поводу военных неудач – их и не может не быть, если у государства отсутствуют оборонная доктрина и профессиональный кадровый подбор высшего командования вплоть до министра обороны. Отсюда и трагедия под Иловайском, унесшая жизни сотен моих побратимов, многих из которых я хорошо знал. Наверняка, кто-то из командования захотел прогнуться перед Президентом, так как были нужны хорошие новости.

– Вашей нынешней оборонной деятельности предшествовало участие в майданах, как в Киеве, так и в Днепропетровске. Откуда это неудержимое стремление бороться со злом?

– Помимо экологии я больше 20 лет занимаюсь общественно-политическими движениями, развивающими демократию и общественные организации в Украине. Построение нормального демократического государства стало смыслом моей жизни. Поэтому, когда понял, что Украина превращается в тоталитарное государство, как и все мои единомышленники, я тоже включился в борьбу. Кроме того, что регулярно ездил на Майдан в Киев, стал одним из организаторов майдана в Днепропетровске. Входил в переговорную группу, пытавшуюся донести до местных властей необходимость диалога с людьми, выступить против январских антидемократических законов Верховной Рады. Тогда на нас устроили охоту – одного посадили, другие были вынуждены скрываться.

– Экология – ваше основное профессиональное направление?

– Любимыми предметами в школе, которую я окончил с медалью, были физика и математика. Интересовался техникой, радиоэлектроникой, поэтому совершенно осознанно поступил на радиофизический факультет ДНУ. С первого курса серьезно заинтересовался полупроводниками, участвовал в экологическом движении ассоциации «Зелений CBiT». Стал основателем Молодежной экологической лиги Приднепровья. Постепенно трансформировал свою деятельность из области радиофизики и электроники в экологию. Дипломную работу посвятил полупроводниковым газоанализаторам, приборам, определяющим состояние окружающей среды. Стал участником, а впо-следствии членом совета директоров исполнительного комитета Международной экологической организации «Friends of the Earth Europe». Участвовал во многих программах, связанных с энергосбережением, защитой окружающей среды, устойчивым развитием общества. Работая в Институте проблем природопользования и экологии Национальной академии наук Украины, занимался исследованиями в области экологии на стыке физики и математики, процессами воздействия веществ, загрязняющих организм человека. Надеюсь вернуться к научной работе, когда добьемся мира в Украине. Способствовал созданию общественного экологического совета при облгосадминистрации, который призван контролировать работу региональных государственных органов власти в сфере охраны окружающей среды.

– Кто заложил в Павла Хазана то светлое, чем он может гордиться, – школа, университет, семья?

– Наверное, семья, да и вообще, весь этот старинный еврейский род Хазанов. Фамилия обязывает. Семейные предания говорят, что по мужской линии мои предки в средние века жили в Испании, где занимались медициной и науками. А в Украину переехали в позапрошлом веке из Австрии, где держали аптеки, – развивать фармакологию. По линии прабабушки предки жили в Украине, по крайней мере, с XV I века. Дедушка родился в Гуляй-Поле Екатеринославской губернии. Прадед Моисей Вениаминович был хирургом, в 1941-м, уже пожилым человеком, пошел добровольцем на фронт, стал начальником полевого госпиталя и погиб в Запорожье, успев эвакуировать раненых. Трое его сыновей тоже пошли на войну добровольцами. Один из них героически погиб в студенческом ополчении под Кировоградом. Мой дедушка Борис Моисеевич, командовал батальоном морской пехоты под Москвой, служил начальником артвооружений дивизии, дошел до Берлина, был комендантом города Мюльгаузен в Германии, замначальника военно-морской базы на Крайнем Севере. После демобилизации более 40 лет проработал учителем физики и астрономии в школе. Благодаря ему многие днепропетровцы,в том числе мой отец и я, полюбили и связали свою жизнь с точными науками. Дед был моим большим другом, я на него даже внешне похож. Отец Виктор Борисович – физик-теоретик, автор многочисленных научных работ и изобретений, известный в мире специалист в области устойчивого развития. Автор нескольких книг поэзии и прозы. Он был одним из основателей независимого экологического движения в СССР. Мама Алла Григорьевна – практикующий хирург-стоматолог. Сестра Наталия – продюсер в киноиндустрии, сейчас активно волонтерит – помогает раненым, занимается обеспечением бойцов на фронте.
У нас с женой Юлией два сына – 10 и 15 лет. Младший – школьник, серьезно занимается живописью, старший – учащийся лицея информационных технологий. Жена работает в одном из госучреждений. Меня практически дома не видят: как говорится, ухожу – они еще спят, прихожу – они уже спят. Сам же сплю не больше пяти часов.

– Мне довелось видеть вас на майдане с гитарой и у обладминистрации, играющим на стоящем у входа революционном пианино…

– Да, я неплохо играю на этих инструментах. Чуть хуже на аккордеоне, флейте, домре, сопилке. В нашей семье давние музыкальные традиции. Прадед прекрасно играл на скрипке – у него был инструмент Амати, который погиб вместе с ним в запорожском госпитале. Дедушка Борис Моисеевич профессионально играл на тромбоне. Кстати, он считается одним из основателей днепропетровского джаза, дружил с Ежи Петербургским. Вместе с ним исполнял в 1939 году его популярное танго «Та остатня недзеля», известное у нас как «Утомленное солнце». Отец окончил музыкальную школу по фортепиано и виолончели. Музыкальное образование есть у сестры и жены, которая, в свою очередь, приобщает к музыке наших сыновей. В детстве и меня водили в музыкалку по классу фортепиано, но я отказался от этого нудного занятия. Гитарой же увлекся самостоятельно и довольно серьезно. Я даже увлекся композиторством. Написал довольно много произведений для гитары и фортепиано, а еще и песни на свои слова и стихи любимых поэтов. Выпустил несколько поэтических сборников, печатаюсь в литературных изданиях, в составе международного музыкального коллектива участвовал в записи компакт-диска «Source».

– На людях вы говорите исключительно українською мовою. Это что, дань моде или?..

– Кто же будет украинский язык развивать, если не евреи!? Шучу, конечно. Моя бабушка, Клавдия Павловна Фролова, много лет заведовала кафедрой украинской литературы в Днепропетровском университете. Она автор многих научных трудов, книг и учебников по теории литературы, истории украинской литературы, украинскому фольклору. Создала лабораторию фольклора и говоров Приднепровья. И для меня украинский и русский – родные языки. На каком из них разговаривать – мне без разницы. Але де ще суспільство має плекати українську мову, як не в Україні? Приучаю к этому и детей, с которыми дома стараюсь общаться по-украински. Но, к своему стыду, до сих пор не освоил иврит и идиш, хотя в детстве дедушка натаскивал меня.

– Человек на войне меняется. Какие перемены произошли с вами?

– Раньше меня совершенно не интересовало оружие и то, что с ним связано. Теперь пришлось все это переосмыслить. Там, в зоне боевых действий, автоматы, пистолеты, минометы – обычные предметы быта. Еще я понял, что мир – очень шаткое, зыбкое состояние общества. Вот сейчас всего в 150 км от Днепра идет война, стреляют, бомбят, люди роют окопы, гибнут. Это не кино, не сводки новостей откуда-то, из-за рубежа, это, увы, рядом. Убедился и в никчемности, беззубости организаций, ранее считавшихся надежными оплотами мира и стабильности: НАТО, Евросоюз, ООН и т. п. Неужели они не понимают опасности деяний неадекватного, психически ущербного Путина? Поздно ведь будет, когда он начнет бомбить города Европы. Цивилизованный мир еще не понимает, что сформировавшаяся в России путинская диктатура, с учетом современного вооружения, становится опасней гитлеровского нацизма.
У меня достаточно связей и возможностей, чтобы уехать с семьей из страны и работать в престижных фирмах или организациях за рубежом. Была возможность остаться и вызвать семью, когда зимой, спасаясь от ареста, вынужден был скрываться в Брюсселе и Амстердаме. Но моя страна – Украина, и я, и все мои единомышленники верим в победу.

Источник