Архів категорії: Енергетика

Енергетика

Чернобыльский район

Залишити коментар

“Мне не понятно стремление залезть в радиоактивную зону без научного исследования”, — Александр Купный, ликвидатор.

chornobyl28 января 1986 года мир потрясли кадры со стартовой площадки на мысе Канаверал. На 73 секунде после запуска взорвался космический челнок “Челенджер”, погибло 7 астронавтов.

Спустя три месяца, 26 апреля мир вновь содрогнулся от самой крупной техногенной катастрофы: взорвался ядерный реактор четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Последствия несопоставимы, но.

Человек возомнил себя повелителем космоса и энергии атома: технологии, производство и систем отлажены. Это может быть опасным, но мы все контролируем! Слетать в космос всё равно, что сходить в булочную за углом. Управлять энергией атома всё равно, что катать тележку в супермаркете. На мой взгляд, одна из причин обоих катастроф: беспечность и уверенность в безопасности опасного производства.

Чернобыльская зона

В результате чернобыльской катастрофы остаются выведенными из народного хозяйства около 32,7 тысяч км2 земли зараженной радионуклидами. Это только по Украине.

Стронций 90, цезий 137, америций 241, плутоний 249 останутся в этих землях на десятилетия и века.

Казалось бы и что с того? Зону оградили, людей выселили, свели к минимуму производственную деятельность. В чем опасность лесов, в которых бегают только волки, кабаны, лисы, зайцы и косули? Пожары. В Чернобыльской зоне они особенные – радиоактивные. Без надлежащих противопожарных, предупредительных мер, без надзора и без средств для быстрого реагирования на возгорания Чернобыльские пожары могут принести много беды и разнести на многие километры, спрятавшуюся в зеленом богатстве радиоактивность.

С развитием нелегального сталкерства опасность пожаров возрастает. Именно по весне сталкеры из Украины и России начинают буквально оккупировать Чернобыльскую зону. Это еще одна невидимая проблема.

В последнее время достаточно активно обсуждается тема создания в Зоне альтернативных источников электроэнергии: солнечной и ветровой. Вроде, как это не опасно. Но при этом я не встречал реальных расчетов о выгоде строительства, например, солнечной электростанции в Полесье. Все, почему-то забывают, что Чернобыльская зона – это Полесье, низовье, много болот и низменностей, частые туманы. Насколько рентабельно вкладывать сумасшедшие деньги в сомнительное производство? Это же касается и ветровой энергетики. Такое впечатление, что кто-то стремиться просто “застолбить” участки Чернобыльской зоны.

Ещё одна проблемная идея: сжигание сухой древесины (но под шумок и обычная древесина пойдет). Да, она представляет собой опасность, но обязательно сжигать? Строить когенерационные установки и котлы на биомассе по её сжиганию, которые необходимо будет оснастить дорогостоящими фильтрами. По мере радиационного загрязнения эти фильтры надо будет менять на “чистые”, а “грязные” где-то захоронить. Это всё очень затратно и влечет за собой распространение радиоактивности: поиск и сбор сухостоя, транспортировка, очистка дыма, утилизация золы.

В настоящий момент в Иванкове украинская компания EIG Engineering (голова совета директоров Алексей Бутенко) за деньги ЕБРР пытается реализовать такой проект силами подрядчика “Биогазэнерго”. Никто открыто не говорит, что будет использоваться Чернобыльская древесина, но и нет никаких гарантий, что со временем лес из соседней Зоны не пойдет в топку новенькой ТЭЦ, необорудованной специальными фильтрами. Лес в Зоне ничего не стоит (по сути ничей), а то, что он радиоактивный, так это хозяина EIG Engineering не будет волновать. Алексей Бутенко не живет в Иванкове, а “зеленый тариф” хороших денег стоит.

Мне лично не понятно стремление залезть в радиоактивную зону без надлежащего научного исследования. Единственное с чем могу согласиться так это с размещением в Чернобыльской зоне хранилища отработавшего ядерного топлива. То есть выделить промышленную зону вокруг Чернобыльской АЭС, а на всей остальной территории объявить природный заповедник и отдать его ученым.

“Укрытие-2″

Седьмой год на площадке недалеко от объекта “Укрытие” ведется строительство Нового безопасного конфайнмента. Сроки ввода в эксплуатацию неоднократно передвигались. Теперь это осень 2016 года. Строить начали осенью 2007 года. Планировали построить за пять лет, хорошо, если уложатся в десять.

Грандиозное по масштабам: высота 108 метров, длина 162 метра, пролет 257 метров, вес 24860 тонн. Цена также впечатляет: около 1,5 млрд. евро. Точно никто сказать не сможет. Проект постоянно дорожает. Во сколько этот памятник международного сотрудничества будет обходиться бюджету Украины неизвестно. Есть только оценочные мнения: 40-70 млн. евро ежегодно. И это только на поддержание циклопического сооружения в технически исправном состоянии.

Так вот, у меня есть опасения, что этот блестящий на солнце купол, будет лишь отличным ориентиром для перелетных птиц.
Опасность объекта “Укрытие” с годами не уменьшается, а возрастает. Не только из-за возможных обрушений нестабильных конструкций. Такое произошло в феврале прошлого года: обрушилось 600 кв. метров кровли машинного зала, входящего в локализующую оболочку объекта “Укрытие”. К слову, эта дыра до сих пор смотрит в небо.

Само по себе обрушение неопасно. Людей там практически не бывает и, слава Богу, шанс кого-то придавить, как Валеру Ходемчука в 26 апреля 1986 года, минимален. Опасны последствия. В объекте копиться радиоактивная пыль. Если в первые годы ликвидации последствий катастрофы основную опасность представляло гамма-излучение, то по мере распада этих радионуклидов на первое место будет выходить альфа-излучение. Самое опасное из всех видов радиационного излучения. Период полураспада альфа излучателей исчисляется веками и тысячелетиями. Основным источником такой пыли является ядерное топливо и топливосодержащие массы (ТСМ). “Добра” этого в “Укрытии” хватает. Его надо извлекать, переводить в контролируемое состояние и хоронить в специальных хранилищах. До сих пор об этом только делают заявления, не предпринимая никаких реальных шагов.

В конце 90-х предприятием “Техноцентр” (возглавлял его В.В. Токаревский) была разработана комплексная технология по извлечению ТСМ. Идея была простая – выщелачивание. Это один из способов добычи урана. Но учитывалась специфика объекта “Укрытие”. Но замаячил проект Нового безопасного конфаймента в виде Арки и программа была закрыта. Возведение исполинской арки на песках стало приоритетной задачей.

Боюсь, что заоблачная цена ориентира для птиц затмила разум государственным мужам, отвечающим за безопасность не только площадки “Укрытия”, но и всей ЧАЭС. На моей памяти два раза пытались провести пробно-показательное извлечение кусочка ТСМ, но дальше разговоров и бумажной работы дело не пошло.

Оставляем потомкам?
Отличный «подарочек» нашим детям и внукам.

Послесловие

По разным оценкам в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы принимали участие от 600 до 800 тысяч людей. Непосредственно в момент взрыва четвертого энергоблока погиб один человек, но число погибших после, исчисляется десятками, а то и сотнями тысяч. Чем дальше от нас это трагическое событие, тем сложнее доказать очередную чернобыльскую смерть, как следствие вырвавшейся на свободу энергии атома.

Потому мы никогда не узнаем скольких жизней стоила человеческая ошибка и беспечность.

Почтовые адреса в городе Славутич, построенном сразу после аварии, обозначены кварталами: Бакинский, Тбиллиский, Московский, Таллиннский и другие. Но есть ещё один квартал, где нет жилых домов: Чернобыльский. Это кладбище.

В каждом кто прошел ликвидацию аварии 1986-го года Чернобыль запустил свой механизм на уничтожение. Когда он сработает, не знает никто. Что послужит толчком, запустившим самоподдерживающую цепную реакцию, но не в реакторе, а в человеке?

Ликвидатор может получить прописку в Чернобыльском квартале из-за банальной простуды, которая вызовет лавину скрытых или хронических недугов. В некрологе так и напишут: затяжная пневмония. Или вдруг обнаружится последняя стадия рака.

Непосвященные будут недоуменно пожимать плечами, медики – разводить руками. Вроде ни на что не жаловался и вдруг за какие-то несколько месяцев – «сгорел». И никакой связи с Чернобылем, только новая прописка.
Катастрофа 26 апреля 1986 года уходит в прошлое, растворяется во времени, но её последствия продолжаю жить среди и внутри нас.

Автор: Александр Купный,
ликвидатор с 1988 года
член Союза журналистов Украины

 

http://atom.org.ua/?p=1962

Енергетика

Фільм про реалії видобування сланцевого газу в Європі

Залишити коментар

Фракція зелених в Європарламенті разом з Антуаном із екологічної федерації Друзі Землі Європи та режисером Лехом Ковальські представляють новий фільм про реалії видобутку сланцевого газу в Європі – “Frack Democracy”.

Сланцевий газ вже не є припущенням “а що якщо?” у Європі. В ряді європейських країн ведуться геологорозвідувальні роботи з величезними площами, потенційно призначеними для фрекінгу.

fracking75Фільм Леха Ковальські демонструє реалії видобутку нетрадиційного газу у трьох громадах – Зуравлов (Польща), Балкомбе (Великобританія) і Пунгесті (Румунія). Коли транснаціональні компанії нав’язують громадянам свій порядок денний, демократія ставиться під сумнів і часто ЗМІ не висвітлюють ніякої опозиційної діяльності проти фрекінгу.

Цей фільм зображує реалії на місцях і розповідає історію надзвичайної енергійності людей в Європі, які можуть втратити найважливіше.

Фільм, тривалістю 30 хвилин, на польській, румунській та англійській мові з англійськими субтитрами, можна подивитись онлайн на сайті Фракції зелених за посиланням – www.greens-efa.eu/frack-democracy-12300.html

Енергетика

Why US fracking companies are licking their lips over Ukraine

Залишити коментар

From climate change to Crimea, the natural gas industry is supreme at exploiting crisis for private gain – what I call the shock doctrine.

The way to beat Vladimir Putin is to flood the European market with fracked-in-the-USA natural gas, or so the industry would have us believe. As part of escalating anti-Russian hysteria, two bills have been introduced into the US Congress – one in the House of Representatives (H.R. 6), one in the Senate (S. 2083) – that attempt to fast-track liquefied natural gas (LNG) exports, all in the name of helping Europe to wean itself from Putin’s fossil fuels, and enhancing US national security.

According to Cory Gardner, the Republican congressman who introduced the House bill, “opposing this legislation is like hanging up on a 911 call from our friends and allies”. And that might be true – as long as your friends and allies work at Chevron and Shell, and the emergency is the need to keep profits up amid dwindling supplies of conventional oil and gas.

A large field of fracking sites in a Colorado valley. 'The industry’s singular solution to the climate crisis is to dramatically expand an extraction process that releases massive amounts of climate-destabilising methane.' Photograph: Ted Wood/Aurora Photos/Corbis
A large field of fracking sites in a Colorado valley. ‘The industry’s singular solution to the climate crisis is to dramatically expand an extraction process that releases massive amounts of climate-destabilising methane.’ Photograph: Ted Wood/Aurora Photos/Corbis

For this ploy to work, it’s important not to look too closely at details. Like the fact that much of the gas probably won’t make it to Europe – because what the bills allow is for gas to be sold on the world market to any country belonging to the World Trade Organisation.

Or the fact that for years the industry has been selling the message that Americans must accept the risks to their land, water and air that come with hydraulic fracturing (fracking) in order to help their country achieve “energy independence”. And now, suddenly and slyly, the goal has been switched to “energy security”, which apparently means selling a temporary glut of fracked gas on the world market, thereby creating energy dependencies abroad.

And most of all, it’s important not to notice that building the infrastructure necessary to export gas on this scale would take many years in permitting and construction – a single LNG terminal can carry a $7bn price tag, must be fed by a massive, interlocking web of pipelines and compressor stations, and requires its own power plant just to generate energy sufficient to liquefy the gas through super-cooling. By the time these massive industrial projects are up and running, Germany and Russia may well be fast friends. But by then few will remember that the crisis in Crimea was the excuse seized upon by the gas industry to make its longstanding export dreams come true, regardless of the consequences to the communities getting fracked or to the planet getting cooked.

I call this knack for exploiting crisis for private gain the shock doctrine, and it shows no signs of retreating. We all know how the shock doctrine works: during times of crisis, whether real or manufactured, our elites are able to ram through unpopular policies that are detrimental to the majority under cover of emergency. Sure there are objections – from climate scientists warning of the potent warming powers of methane, or local communities that don’t want these high-risk export ports on their beloved coasts. But who has time for debate? It’s an emergency! A 911 call ringing! Pass the laws first, think about them later.

Plenty of industries are good at this ploy, but none is more adept at exploiting the rationality-arresting properties of crisis than the global gas sector.

For the past four years the gas lobby has used the economic crisis in Europe to tell countries like Greece that the way out of debt and desperation is to open their beautiful and fragile seas to drilling. And it has employed similar arguments to rationalise fracking across North America and the United Kingdom.

Now the crisis du jour is conflict in Ukraine, being used as a battering ram to knock down sensible restrictions on natural gas exports and push through a controversial free-trade deal with Europe. It’s quite a deal: more corporate free-trade polluting economies and more heat-trapping gases polluting the atmosphere – all as a response to an energy crisis that is largely manufactured.

Against this backdrop it’s worth remembering – irony of ironies – that the crisis the natural gas industry has been most adept at exploiting is climate change itself.

Never mind that the industry’s singular solution to the climate crisis is to dramatically expand an extraction process in fracking that releases massive amounts of climate-destabilising methane into our atmosphere. Methane is one of the most potent greenhouse gases – 34 times more powerful at trapping heat than carbon dioxide, according to the latest estimates by the Intergovernmental Panel on Climate Change. And that is over a 100-year period, with methane’s power dwindling over time.

It’s far more relevant, argues the Cornell University biochemist Robert Howarth, one of the world’s leading experts on methane emissions, to look at the impact in the 15- to 20-year range, when methane has a global-warming potential that is a staggering 86-100 times greater than carbon dioxide. “It is in this time frame that we risk locking ourselves into very rapid warming,” he said on Wednesday.

And remember: you don’t build multibillion-dollar pieces of infrastructure unless you plan on using them for at least 40 years. So we are responding to the crisis of our warming planet by constructing a network of ultra-powerful atmospheric ovens. Are we mad?

Not that we know how much methane is actually released by drilling and fracking and all their attendant infrastructure. Even while the natural gas industry touts its “lower than coal!” carbon dioxide emissions, it has never systematically measured its fugitive methane leaks, which waft from every stage of the gas extraction, processing, and distribution process – from the well casings and the condenser valves to the cracked pipelines under Harlem neighbourhoods. The gas industry itself, in 1981, came up with the clever pitch that natural gas was a “bridge” to a clean energy future. That was 33 years ago. Long bridge. And the far bank still nowhere in view.

And in 1988 – the year that the climatologist James Hansen warned Congress, in historic testimony, about the urgent problem of global warming – the American Gas Association began to explicitly frame its product as a response to the “greenhouse effect”. It wasted no time, in other words, selling itself as the solution to a global crisis that it had helped create.

The industry’s use of the crisis in Ukraine to expand its global market under the banner of “energy security” must be seen in the context of this uninterrupted record of crisis opportunism. Only this time many more of us know where true energy security lies. Thanks to the work of top researchers such as Mark Jacobson and his Stanford team, we know that the world can, by the year 2030, power itself entirely with renewables. And thanks to the latest, alarming reports from the IPCC, we know that doing so is now an existential imperative.

This is the infrastructure we need to be rushing to build – not massive industrial projects that will lock us into further dependency on dangerous fossil fuels for decades into the future. Yes, these fuels are still needed during the transition, but more than enough conventionals are on hand to carry us through: extra-dirty extraction methods such as tar sands and fracking are simply not necessary. As Jacobson said in an interview just this week: “We don’t need unconventional fuels to produce the infrastructure to convert to entirely clean and renewable wind, water and solar power for all purposes. We can rely on the existing infrastructure plus the new infrastructure [of renewable generation] to provide the energy for producing the rest of the clean infrastructure that we’ll need … Conventional oil and gas is much more than enough.”

Given this, it’s up to Europeans to turn their desire for emancipation from Russian gas into a demand for an accelerated transition to renewables. Such a transition – to which European nations are committed under theKyoto protocol – can easily be sabotaged if the world market is flooded with cheap fossil fuels fracked from the US bedrock. And indeedAmericans Against Fracking, which is leading the charge against the fast-tracking of LNG exports, is working closely with its European counterparts to prevent this from happening.

Responding to the threat of catastrophic warming is our most pressing energy imperative. And we simply can’t afford to be distracted by the natural gas industry’s latest crisis-fuelled marketing ploy.

 

The Guardian