Советник главы облгосадминистрации, председатель правления «Фонда оборони країни», член исполкома Международной экологической организации «Friends of the Earth Europe», командир подразделения спецсвязи, ученый-эколог, общественный деятель, участник майданов, музыкант, поэт, композитор, еврей и патриот Украины – это все о нем, о Павле Викторовиче Хазане.
– Помните серию самых коротких анекдотов, в которых ерничали над несовместимостью евреев с некоторыми профессиями: еврей-космонавт, еврей-шахтер, еврей-сталевар или еврей в армии.
– Помню. Но я как-то совместился и с радиофизическим факультетом Днепропетровского университета, который готовил специалистов для космоса, и с подготовкой на военной кафедре по специальности «Системы и комплексы военной связи». И для меня это абсолютно нормально. Я считаю себя патриотом Украины. Здесь живет моя семья, родители, жили предки. Мои прадедушка и дедушки участвовали во Второй мировой войне. Поэтому полагаю, что я просто иду по их стопам: я – офицер запаса и обязан защищать свою семью, народ, страну. Честно признаться, никогда не думал, что когда-нибудь придется использовать свою военную специальность по назначению. Когда начались военные действия на востоке Украины, решил, что могу быть полезным именно этим. В итоге стал инициатором развития цифровой радиосвязи в наших добровольческих батальонах и армейских подразделениях, участвующих в АТО. И в этом направлении сделано достаточно много, это уже работает.
– Можно расшифровать: что сделано и что работает?
– Закупаем оборудование для цифровой радиосвязи, устанавливаем, настраиваем и развиваем сети. Например, оборудовали высокотехнологичной системой видеонаблюдения один из прифронтовых аэропортов, что позволяет отслеживать, приближать, фиксировать и записывать передвижение всех объектов в большом радиусе. Такое же оборудование будем устанавливать и в других важных точках.
– Что собой представляет ваше подразделение?
– Официально называется отдельное подразделение спецсвязи. Пока состоит из 20 высококлассных связистов и 20 специалистов с инженерными и сопряженными специальностями. В большинстве – это офицеры запаса, добровольцы. Работы с каждым днем прибавляется, и в скором времени штат увеличится до 60-80 человек. Я – командир этого подразделения. Дислоцируемся в Днепропетровске, но понятно, что для работы практически еженедельно выезжаем в зону боевых действий. Взаимодействуем с войсками связи Минобороны, с отделом связи нацгвардии, с управлением связи пограничной службы.
– Как вы стали добровольцем? Пошли в военкомат?
– Нет, это подразделение создано при поддержке обладминистрации во время формирования батальона «Днепр», у истоков которого стоял и ваш покорный слуга. Понимая, что нормальной цифровой закрытой радио-связи в войсках нет, пришел и сказал, что необходимо развивать это направление.
– Недавно в Интернете прочел, что два днепропетровских еврея Хазан и Машинсон, которые заведуют спецсявзью батальона «Днепр», работают даже в шабат.
– По причине занятости ребят на своих мирных работах, системы радиосвязи в зоне военных действий устанавливаем по выходным. Выезжаем в пятницу вечером, когда порядочные евреи зажигают шабатные свечи. Но мы с Геннадием Машинсоном решили, что делаем благое дело, спасаем жизни побратимам. Для нас это своего рода мицва!
– Еще весной говорили, что в районах АТО связь, вернее, ее отсутствие – чуть ли не самое слабое место наших военных.
– Действительно, нормальной связи у нас не было. Бойцы, командиры и командование АТО в основном пользовались мобильными телефонами, которые мало того, что прослушивались, так их еще использовал противник для обнаружения и уничтожения цели. А из-за разрушения коммуникаций зачастую и они не работали. Для взаимодействия подразделений необходима цифровая оперативно-тактическая связь, которую не смог бы прослушать противник. Мы сделали такую связь.
– Приходилось бывать под пулями?
– Последний раз наша группа выезжала в зону АТО несколько дней назад и попала под обстрел. Жизнь нашего друга спас бронежилет, в который угодила автоматная очередь. Запомнился и один из первых выездов в совсем не мирный тогда Мариуполь. Там нас накрыл артиллерийско-минометный обстрел. На прошлых выходных также выезжали в Мариуполь и его окрестности, где в 3-х км от нас работала артиллерия.
– Сами-то владеете оружием?
– Непосредственно в боях участвовать нам не положено, но стрелять умеем нормально – регулярно занимаемся с инструкторами. Кроме того, в подразделении есть боевые офицеры, прошедшие не одну горячую точку…
– Говорят, причина наших неудач и больших потерь – бездарность командования.
– Уровень подготовки многих армейских офицеров-связистов – от командующего войсками связи до последнего инженера – очень высок. В основном, это практики, прекрасно разбирающиеся в современных системах связи. Отнюдь не их вина, что этих современных систем в армии нет!.. По сути, не было и армии, в которой много лет все целенаправленно разваливалось, уничтожалось и разворовывалось. А по поводу военных неудач – их и не может не быть, если у государства отсутствуют оборонная доктрина и профессиональный кадровый подбор высшего командования вплоть до министра обороны. Отсюда и трагедия под Иловайском, унесшая жизни сотен моих побратимов, многих из которых я хорошо знал. Наверняка, кто-то из командования захотел прогнуться перед Президентом, так как были нужны хорошие новости.
– Вашей нынешней оборонной деятельности предшествовало участие в майданах, как в Киеве, так и в Днепропетровске. Откуда это неудержимое стремление бороться со злом?
– Помимо экологии я больше 20 лет занимаюсь общественно-политическими движениями, развивающими демократию и общественные организации в Украине. Построение нормального демократического государства стало смыслом моей жизни. Поэтому, когда понял, что Украина превращается в тоталитарное государство, как и все мои единомышленники, я тоже включился в борьбу. Кроме того, что регулярно ездил на Майдан в Киев, стал одним из организаторов майдана в Днепропетровске. Входил в переговорную группу, пытавшуюся донести до местных властей необходимость диалога с людьми, выступить против январских антидемократических законов Верховной Рады. Тогда на нас устроили охоту – одного посадили, другие были вынуждены скрываться.
– Экология – ваше основное профессиональное направление?
– Любимыми предметами в школе, которую я окончил с медалью, были физика и математика. Интересовался техникой, радиоэлектроникой, поэтому совершенно осознанно поступил на радиофизический факультет ДНУ. С первого курса серьезно заинтересовался полупроводниками, участвовал в экологическом движении ассоциации «Зелений CBiT». Стал основателем Молодежной экологической лиги Приднепровья. Постепенно трансформировал свою деятельность из области радиофизики и электроники в экологию. Дипломную работу посвятил полупроводниковым газоанализаторам, приборам, определяющим состояние окружающей среды. Стал участником, а впо-следствии членом совета директоров исполнительного комитета Международной экологической организации «Friends of the Earth Europe». Участвовал во многих программах, связанных с энергосбережением, защитой окружающей среды, устойчивым развитием общества. Работая в Институте проблем природопользования и экологии Национальной академии наук Украины, занимался исследованиями в области экологии на стыке физики и математики, процессами воздействия веществ, загрязняющих организм человека. Надеюсь вернуться к научной работе, когда добьемся мира в Украине. Способствовал созданию общественного экологического совета при облгосадминистрации, который призван контролировать работу региональных государственных органов власти в сфере охраны окружающей среды.
– Кто заложил в Павла Хазана то светлое, чем он может гордиться, – школа, университет, семья?
– Наверное, семья, да и вообще, весь этот старинный еврейский род Хазанов. Фамилия обязывает. Семейные предания говорят, что по мужской линии мои предки в средние века жили в Испании, где занимались медициной и науками. А в Украину переехали в позапрошлом веке из Австрии, где держали аптеки, – развивать фармакологию. По линии прабабушки предки жили в Украине, по крайней мере, с XV I века. Дедушка родился в Гуляй-Поле Екатеринославской губернии. Прадед Моисей Вениаминович был хирургом, в 1941-м, уже пожилым человеком, пошел добровольцем на фронт, стал начальником полевого госпиталя и погиб в Запорожье, успев эвакуировать раненых. Трое его сыновей тоже пошли на войну добровольцами. Один из них героически погиб в студенческом ополчении под Кировоградом. Мой дедушка Борис Моисеевич, командовал батальоном морской пехоты под Москвой, служил начальником артвооружений дивизии, дошел до Берлина, был комендантом города Мюльгаузен в Германии, замначальника военно-морской базы на Крайнем Севере. После демобилизации более 40 лет проработал учителем физики и астрономии в школе. Благодаря ему многие днепропетровцы,в том числе мой отец и я, полюбили и связали свою жизнь с точными науками. Дед был моим большим другом, я на него даже внешне похож. Отец Виктор Борисович – физик-теоретик, автор многочисленных научных работ и изобретений, известный в мире специалист в области устойчивого развития. Автор нескольких книг поэзии и прозы. Он был одним из основателей независимого экологического движения в СССР. Мама Алла Григорьевна – практикующий хирург-стоматолог. Сестра Наталия – продюсер в киноиндустрии, сейчас активно волонтерит – помогает раненым, занимается обеспечением бойцов на фронте.
У нас с женой Юлией два сына – 10 и 15 лет. Младший – школьник, серьезно занимается живописью, старший – учащийся лицея информационных технологий. Жена работает в одном из госучреждений. Меня практически дома не видят: как говорится, ухожу – они еще спят, прихожу – они уже спят. Сам же сплю не больше пяти часов.
– Мне довелось видеть вас на майдане с гитарой и у обладминистрации, играющим на стоящем у входа революционном пианино…
– Да, я неплохо играю на этих инструментах. Чуть хуже на аккордеоне, флейте, домре, сопилке. В нашей семье давние музыкальные традиции. Прадед прекрасно играл на скрипке – у него был инструмент Амати, который погиб вместе с ним в запорожском госпитале. Дедушка Борис Моисеевич профессионально играл на тромбоне. Кстати, он считается одним из основателей днепропетровского джаза, дружил с Ежи Петербургским. Вместе с ним исполнял в 1939 году его популярное танго «Та остатня недзеля», известное у нас как «Утомленное солнце». Отец окончил музыкальную школу по фортепиано и виолончели. Музыкальное образование есть у сестры и жены, которая, в свою очередь, приобщает к музыке наших сыновей. В детстве и меня водили в музыкалку по классу фортепиано, но я отказался от этого нудного занятия. Гитарой же увлекся самостоятельно и довольно серьезно. Я даже увлекся композиторством. Написал довольно много произведений для гитары и фортепиано, а еще и песни на свои слова и стихи любимых поэтов. Выпустил несколько поэтических сборников, печатаюсь в литературных изданиях, в составе международного музыкального коллектива участвовал в записи компакт-диска «Source».
– На людях вы говорите исключительно українською мовою. Это что, дань моде или?..
– Кто же будет украинский язык развивать, если не евреи!? Шучу, конечно. Моя бабушка, Клавдия Павловна Фролова, много лет заведовала кафедрой украинской литературы в Днепропетровском университете. Она автор многих научных трудов, книг и учебников по теории литературы, истории украинской литературы, украинскому фольклору. Создала лабораторию фольклора и говоров Приднепровья. И для меня украинский и русский – родные языки. На каком из них разговаривать – мне без разницы. Але де ще суспільство має плекати українську мову, як не в Україні? Приучаю к этому и детей, с которыми дома стараюсь общаться по-украински. Но, к своему стыду, до сих пор не освоил иврит и идиш, хотя в детстве дедушка натаскивал меня.
– Человек на войне меняется. Какие перемены произошли с вами?
– Раньше меня совершенно не интересовало оружие и то, что с ним связано. Теперь пришлось все это переосмыслить. Там, в зоне боевых действий, автоматы, пистолеты, минометы – обычные предметы быта. Еще я понял, что мир – очень шаткое, зыбкое состояние общества. Вот сейчас всего в 150 км от Днепра идет война, стреляют, бомбят, люди роют окопы, гибнут. Это не кино, не сводки новостей откуда-то, из-за рубежа, это, увы, рядом. Убедился и в никчемности, беззубости организаций, ранее считавшихся надежными оплотами мира и стабильности: НАТО, Евросоюз, ООН и т. п. Неужели они не понимают опасности деяний неадекватного, психически ущербного Путина? Поздно ведь будет, когда он начнет бомбить города Европы. Цивилизованный мир еще не понимает, что сформировавшаяся в России путинская диктатура, с учетом современного вооружения, становится опасней гитлеровского нацизма.
У меня достаточно связей и возможностей, чтобы уехать с семьей из страны и работать в престижных фирмах или организациях за рубежом. Была возможность остаться и вызвать семью, когда зимой, спасаясь от ареста, вынужден был скрываться в Брюсселе и Амстердаме. Но моя страна – Украина, и я, и все мои единомышленники верим в победу.
