– Все возможно! – уверенно улыбается мой собеседник. Эту уверенность можно понять. Павел Хазан, молодой перспективный политик, общественный деятель и ученый-прикладник, объездивший полмира, один из тех, кто добивается превращения Украины в современное демократическое государство с устойчивым развитием и безопасной экологической обстановкой. Поймать его, чтобы взять интервью, было непросто, но мы все-таки встретились в библиотеке института «Ткума».
– Павел, недавно вы вернулись из Ирландии, с конференции «друзей земли». Что это за «друзья»?
– Это международное объединение, в которое входит наша организация «Зелений світ». В работе объединения мы участвуем с 94-го года. Почему? Прежде всего потому,что это международная федерация, объединяющая общественные движения из всех стран, где существует экологическое движение. Европейские конференции проходят раз в год, всемирные – раз в два года. На них обсуждаются актуальные глобальные проблемы. Например, проблемы борьбы с «фрекингом» (один из методов интенсификации работы нефтяных и газовых скважин и увеличения объемов добычи. Метод заключается в создании высокопроводимой трещины в целевом пласте для обеспечения притока добываемого флюида. Применяется для добычи сланцевого газа и газа уплотненных песчаников – прим авт.), проблемы энергетической безопасности, применения генетически модифицированных организмов, вопросы биоразнообразия (сложности биологической системы, разнокачественности ее компонентов – прим авт.) и устойчивого развития в целом. Еще одно перспективное направление – вопросы энергосбережения и содействия развитию возобновляемых источников энергии: солнечная энергетика, ветроэнергетика, теплонасосы и т. д.
– А откуда у вас возник интерес к экологии?
– В работе ассоциации «Зелений світ» я участвовал с последних классов школы. Ориентировался на отца – он идеолог концепции устойчивого развития, его научными работами пользуются в разных странах,он участвовал в разработке программ устойчивого развития для многих стран, городов (например, разработка программы и плана действий для Эдинбурга), разумеется, и для Украины. Так я оказался вовлеченным в экологические проекты, несмотря на то,что у меня несколько иное образование – я радиофизик. Но и работая в области физики твердого тела,я был по своим интересам близок к проблемам охраны окружающей среды, а темой моей дипломной работы была разработка полупроводниковых датчиков для газоанализаторов. Позже я стал работать в Академии наук, занимаясь именно экологической безопасностью. Кстати, мой сын тоже помогает работе ассоциации «Зелений світ».
– Есть одна очень больная тема – добыча сланцевого газа в Донецком регионе…
– Ну, если говорить об Украине, это скорее добыча газа уплотненных песчаников. Я руководил кампанией по запрещению добычи такого газа. Технология добычи опасна для окружающей среды. Даже внешне – скважин надо пробурить много, это уродует ландшафт. Глубина скважин – около 5 км, на эту глубину закачивается большой объем суспензии, содержащей более 100 высокотоксичных веществ. Мало того, что идет разрушение пород и могут случаться оползни, землетрясения, загрязняются водоносные слои. Короче – добыча газа может привести к техногенной катастрофе. Это не голословное утверждение – там, где уже начались разработки, – в США, Британии – это привело к негативному воздействию на окружающую среду. Во время европейской конференции «Друзей Земли» мы в Северной Ирландии участвовали в пикетировании мест, где, с нарушениями закона, без проведения общественных слушаний, без соответствующей экспертизы планировалось начать добычу сланцевого газа. И это в Британии, стране, где, кстати, и меня учили верховенству права и основам демократии.
– А не грозит ли подобный подход Украине?
– К счастью, в компании Shell приняли решение о прекращении работ в этом направлении. Тут сыграли роль два фактора – мощное общенациональное движение противодействия. Ну, и война. Обе вышки оказались в доне АТО, и в Shell решили закончить проект.
– Возможно ли продолжение проекта собственными силами… Ну, скажем, не совсем порядочными людьми?
– Во-первых, это очень дорогостоящая технология. Во-вторых, у нас есть предположение, что одной из причин сворачивания проекта была его экономическая нецелесообразность. Количество добываемого газа должно быть таким, чтобы проект окупился. В Украине, предположительно, такого не будет. Предварительное обследование доказало нерентабельность проекта.
– Получается, что занимались вы проблемой не просто как общественный деятель, но и как ученый?
– Прежде чем заниматься подобной общественной деятельностью, надо провести тщательный научный анализ проблемы. Без науки экологическая общественная деятельность – нонсенс. Я конечно,больше практик. Ученый – это мой отец, Виктор Борисович Хазан. Ученый – это исследования, анализ. Я занимаюсь реализацией многих проектов: возобновляемые источники энергии, энергетический аудит.
– И все-таки, что вас толкнуло на общественное поприще?
– Я хочу жить в демократической Украине, в стране с верховенством права, с устойчивым развитием и экологически безопасной. Есть позитивный опыт многих стран – стран, где я бывал, где учился, где бывали мои коллеги. И этот опыт необходимо перенимать. Тем более, у нас есть ресурсы. Вот как работают в Израиле коммунальные службы! Сегодня ничего не было, завтра смотришь – там уже цветы, деревья, полив организован. Великолепные дороги, сады. Это притом, что весь Израиль – за небольшим исключением – песок и болота.
– Можно ли Украине использовать израильский опыт? Например, в применении экологически безопасных технологий переработки мусора? Или в солнечной и ветровой энергетике?
– Можно и нужно. И я собираюсь это делать, поскольку я сейчас как депутат областного совета отвечаю за энергосбережение, я член экологической комиссии. И в этом качестве приложу все усилия, чтобы наладить систему экологической безопасности. Есть знания, есть опыт и я думаю достичь успеха. Сегодня я и мои коллеги по экологической комиссии посетили новомосковскую свалку. Мы разрабатываем такую концепцию: «Свалок не должно быть». А должна быть система переработки и утилизации твердых бытовых отходов. Слово «свалка» должно исчезнуть из лексикона. Но пока система очень консервативна. Мы на комиссии обсуждали эту проблему. Была уже устаревшая концепция полигонов, мы категорически против нее. Города производят огромное количество мусора. Значит, необходимо убедить – как производителя, так и потребителя – меньше использовать неперерабатываемые упаковки. Необходим раздельный сбор мусора и грамотно организованная переработка, которая будет в результате давать электроэнергию, тепловую энергию, топливо, стройматериалы. Регулировать эти вещи должно государство, на законодательном уровне. Только государство может поставить производителя в такие рамки, чтобы ему было невыгодно производить токсические элементы, неперерабатываемые упаковки и прочее. К примеру, мы все еще используем люминесцентные лампы. Необходимо вынудить производителя заботиться о переработке ламп. Государство должно поощрять производства, которые не используют ртуть, кадмий, тяжелые металлы, прочие канцерогены. Вообще,вопрос устойчивого воспроизведения – глобальный, но мы должны стремиться к тому, чтобы уменьшить нагрузку на окружающую среду, уменьшить количество потребляемых ресурсов. Кроме израильских ноу-хау в этой области есть европейские наработки, есть свои разработки в Украине. Главное – добиться того, чтобы этот рынок правильно развивался. Пока же в Украине системы переработки бытовых отходов просто нет. Инвесторы в Украину приходят и ничегошеньки не делают – для них не созданы необходимые условия. Нужно предоставлять возможности и крупному, и среднему, и мелкому бизнесу, который готов использовать уже имеющиеся технологии и оборудование. Этих возможностей множество: перерабатывать стеклянные и пластиковые бутылки, к примеру. Поразительно, но в сельском хозяйстве перестали производить удобрения. Даже удивительно. Ведь это органика. В целом, в сельском хозяйстве есть множество «зеленых технологий». Фермерские хозяйства могут создавать возобновляемые источники энергии. В Украине уже существует «зеленый тариф», при котором выгодно производить электроэнергию и продавать ее в сеть. Можно вкладывать деньги в солнечные электростанции и иметь окупаемость от 4 до 7 лет.
– Вы носите особую фамилию. Хазан – «шалиах цибур», посланник общины. Но в средневековых общинах, особенно сефардских, у него была дополнительная должность, которая называлась «пайтан». То есть не просто исполнять пиюты, но и сочинять их надо было уметь. Ваш отец не только выдающийся ученый-эколог, но и одаренный поэт, обладатель диплома Международного биографического центра в Кембридже за выдающийся вклад в современную литературу. Поэтический дар – это у вас тоже наследственное?
– Ну, за отцом мне пока не угнаться, у меня вышел только один небольшой поэтический сборник. Я пишу песни, пишу музыку. В 95-96 гг. мы записали компакт- диск под названием «Источник». Это была такая международная компания – несколько треков из разных стран. Один трек был украинский. Кстати, была и еврейская музыка. Сейчас появился такой внутренний порыв – вернуться к музыке, хочу собрать свои песни, написанные в разные годы, записал два трека для одного компакт-диска, который в ближайшее время выйдет, и планирую сделать (совместно с Татьяной Гончаровой) компакт-диск городского романса.
– А вы не хотели бы презентовать свое творчество в еврейской общине?
– Я об этом думал. Но надо делать концерт, а к концерту надо готовиться. А последние два года… Я и в АТО побывал, командовал отделением спецсвязи, поскольку окончил университет, как офицер связи. Я все-таки надеюсь, что постепенно перестану заниматься войной. Хотя меня всячески приглашают в Генштаб (еще бы, талантливый, молодой, энергичный, перспективный. Да только еще и умный, имеющий свое любимое дело. Экология ближе – прим авт.). Я участвовал в боевых действиях, поскольку разворачивали радиосвязь непосредственно в зоне огня. Это были опасные боевые задачи, под огнем снайперов, операции в районе Широкино. Кстати, в подразделении евреев было несколько, шутили, что даже в Шабат приходится связь разворачивать. …А в общине все же выступлю с удовольствием!
Эстер Тахтерина, Шабат Шалом
